Лариса Ивановна Цешковская.                                              

Прожила 65 лет 

Родилась 21 апреля 1930 года в городе Снежное.

Умерла 30 октября 1995 года. Похоронена в городе Торез.

Родители:

Отец – Иван Ксенофонтович Цешковский.

Мать – Федосья Григорьевна Мартьянова.

 Братья и  сестры:

Михаил Иванович Цешковский.

Валентина Ивановна Цешковская.

Анатолий Иванович Цешковский.

 Муж:

Юрий Николаевич Кирин.

 Дети:

Лилия Юрьевна Кирина.

Ольга Юрьевна Кирина.

  Про судьбу моей мамы Ларисы Ивановны можно сказать несколькими словами: она родилась не в свое время и не в нужном месте. Обладая прекрасной внешностью, твердым характером и энергичностью, она получила от природы тонкую и очень ранимую душу. Все это определило ее несчастливую судьбу.

 Поколение ее сверстников называют детьми войны. Это так, но это еще и  поколение  детей, которые жили вместе с родителями в стране, где свирепствовали сталинские репрессии.  Они слышали и видели, как по ночам приезжал «черный ворон» и те, кого увозили на нем, редко возвращались обратно, поэтому  мой дедушка Иван старался не выделяться из людской массы, и учил этому  своих детей.

 Из рассказов мамы я помню, что  школу начальную она фактически не закончила. Когда началась война, ей было 11лет. Когда же пришло мирное время, она была уже 15 – летней девушкой. И когда  стала работать школа в поселке, где они жили, ей было 16 лет и пришлось идти учиться в вечернюю школу. В неполные 17 лет она пошла работать. После войны было мало здоровых мужчин, и женщинам пришлось идти работать в шахту. Так 4 апреля 1947 года она была принята на шахту 41-70 на должность газомера.

Работа была не сложной, но очень опасной. Необходимо было, спускаться в шахту и замерять уровень взрывоопасного газа метана в штреках. Не проработав и года, моя мама попала под обвал и чудом осталась жива. Пострадала  только нога – ее очень сильно придавило. Это было похоже на громадный синяк на всю ногу. Началась гангрена, врачи вызвали бабушку Феню, и сообщили ей, что дочери придется ампутировать ногу, иначе она умрет. Моя бабушка была женщиной суровой, даже жесткой. Она послала врачей очень далеко по-старинному русскому обычаю, сказав им: «Как я, по-вашему, потом калеку замуж отдам? Пусть лучше умрет, но резать ногу не дам». Бабушка Феня стала ходить по знахаркам, они давали ей рецепты и она делала отвары. Целыми днями маме делались компрессы, и - произошло чудо. Нога стала постепенно из цвета баклажана  свекольным цветом, затем красным и обрела свой естественный цвет. И потом, в зрелом возрасте она никогда не жаловалась на эту ногу, и она ее не беспокоила вообще.

 За полгода до несчастного случая с моей мамой ей приснился вещий сон. Снилось, что она проходила мимо кладбища, а  у своей могилки стояла бабушка Мария Крыжановская. Она окликнула маму и стала звать ее к себе. Бабушку Марию любили все, поэтому мама, не задумываясь,  пошла к  ней. Только она занесла ногу в оградку, как  внутренний голос ей сказал: «Что ты делаешь? Этого делать нельзя!» И она проснулась. Вот так и на том свете наши родные предупреждают нас об опасности. Только мы не всегда можем знать, откуда она придет и уберечься.

В мае 1948 года мама из-за травмы перешла работать уборщицей и проработала на этой работе до августа 1951 года. В сентябре того же года она поступила  на шахту 3-бис, где проработала два года, а потом она трудилась  на шахте 27. Все это время она работала газомером.

 В январе 1955 года мама вышла замуж за моего отца Кирина Юрия Николаевича, а в ноябре того же года перешла работать уборщицей, так как была беременна мной. Через год после моего рождения она уволилась, а  в 1957 году родилась моя сестра Ольга. Таким образом, общий подземный стаж работы моей мамы составил более 5 лет.  Кажется, что это совсем не много, но до конца жизни она ощущала это и из легких при кашле иногда выходила черная мокрота.

Шло время, подрастали мы с сестрой. Мои родители построили дом рядом с домом дедушки. Граница между усадьбами  проходила по огороду, и я при случае убегала  в гости к деду и бабушке. Однако отношения моего отца с родителями моей мамы были откровенно враждебными, да и нехватка денег давали себя знать. После перелома позвоночника, отец не мог работать на тяжелой работе, поэтому мои родители мечтали  что-то изменить в жизни,  улучшить ее.

.

 В 50-х годах правительство Советского Союза широко рекламировало переселение на Дальний Восток. Обширные пространства страны были не заселены. Во время войны множество оборонных заводов  были перевезены из Украины и России в Сибирь и на Дальний Восток, поэтому по радио и в прессе был дан клич: «Все на Дальний Восток»! Ухватившись за возможность  заработать денег и найти хорошую работу, родители продали свой дом, нехитрый скарб, купили билеты и поехали в Уссурийск. Хорошо помню долгое путешествие на поезде. Помню, как проезжали озеро Байкал  и кто-то в вагоне закричал: «Смотрите! Байкал!» Я выглянула в окно и увидела сплошную серую массу воды без конца и края. Это было одно из первых воспоминаний детства.

Фото мама с братом Михаилом и его женой Марией.

В Уссурийске родители устроились очень хорошо. Отец получил работу на авиационном заводе, хорошую зарплату. Меня устроили в детский сад. Но на новом месте заболела сестра Оля. После посещения врача им однозначно сказали, что ребенку не подходит климат и нужно немедленно уезжать, потому что можно потерять ребенка. Родителям пришлось купить билеты и вернуться  в Снежное, к родителям мамы. Прожив некоторое время у родителей, мать и отец уехали в Шахтерск. Отец устроился работать на стройку, а мама пошла работать на шахту Донецко – Севастьяновскую, которая находилась в городе  Торез. Отработав некоторое время зарядчицей,  она  прошла обучение и перешла работать машинистом электровоза поверхности. На этой работе она проработала до середины августа 1972. Уволилась по собственному желанию. Увольнению способствовал конфликт  между сослуживцами. Мама была человеком, который не обладал качествами дипломата, и всегда говорила правду в глаза. А это не всегда правильно. Я не знаю подробностей этой истории, но для мамы она чуть не закончилась трагически: кто-то подстроил так, что она едва не влетела на своем электровозе в шурф шахты. Пережив такой стресс, она  получила психическую травму и на протяжении десяти лет постоянно лечилась у психиатра.

Сейчас, когда я думаю о своей матери, то я уверена, что если бы ее жизнь сложилась  иначе, она бы прожила более долгую жизнь. Что значит -  сложилась бы иначе?

Во-первых,  что если бы она  вышла замуж  не за моего отца, а за человека, который  бы больше ей  подходил, то она была бы счастлива. И это не потому, что мой отец был плохим человеком. Совсем наоборот. Все в том, что у моих родителей была психологическая несовместимость. Они ссорились постоянно, и этим отравляли  жизнь друг другу. Во-вторых, если бы мама получила хорошее образование и подходящую  для ее характера работу,  судьба ее бы была лучше. У нее были способности к руководящей работе, и может, реализовав их, она была бы  также счастлива.

Не в моих правилах осуждать моих родителей, но в назидание своим потомкам я должна рассказать о трагической части судьбы моей матери. Однажды, в результате  ссоры  отца и  матери, отец избил маму очень сильно. Я не выясняла детали их ссоры, но отец избил мать просто  зверски. Все тело ее было покрыто синяками, так как он бил ее ногами. После полученных побоев мама начала резко худеть, жаловалась на боли в животе, но врачи ничего не находили. Через несколько лет она умерла от рака кишечника. Перед смертью она простила нашего отца, но здоровье и жизнь ей это не вернуло. До самых последних минут никто не верил, что она может умереть. Да и  она  сама надеялась и хотела жить.

Надо сказать, что мой отец был мягким и добрым человеком, но иногда в нем просыпалась  необъяснимая жестокость, и это поражало.  Хочу объяснить свою мысль  случаем, который в детстве меня потряс. Мы жили в частном доме, который отапливался углем. Было необходимо постоянно поддерживать горение печки. Для этого надо было засыпать уголь, а  из поддувала доставать перегоревший компонент - шлак. Так вот, в один прекрасный день маленький котенок залез в поддувало печки. Увидев это, отец закрыл поддувало и начал кочергой вытряхивать из печки на  поддувало горящие угли прямо на несчастного котенка. Мы с сестрой плакали, и умоляли его не делать этого. Но в отца, как-будто-то, черт вселился, это его веселило, и он смеялся.  Котенок обгорел, и вскоре  умер.

После  многих лет я поняла, что судьба моих родителей – и матери и отца была отражением той эпохи, в которую они были вплетены, как нити в ткань. То было время трагической истории России, и их судьба была также трагична. И, тем не менее, они передали нам с сестрой не только свой генетический код, но и  человеческие качества,  которыми далеко не каждый  человек может похвастаться в наше злое время. От матери мы унаследовали заботливость, умение вкусно готовить, гибкое мышление. Также от мамы мы получили сильно развитую интуицию, склонность к мистицизму -  нам часто снятся вещие сны. От предков по материнской линии мы имеем способности к языкам и литературе. От отца – мастеровитость, умение  не бояться браться даже за сложные дела, оптимизм.